-Если даже за поиски примутся серьезно и серьезные ребята, то я всегда рад гостям, сколько бы их не было и сколько бы конечностей они не имели. Что же до Венсенского леса, то тут уж я никак не могу позволить тебе развлекаться одному. Ячейку открыли мы оба, следовательно и все «бонусы» связанные с открытием ее должны полагаться нам обоим…
Вампир улыбнулся, наверно в первый раз за весь день и не так, как улыбался обычно, а более открыто и радостно. Все же назревала война. Пусть в ней союзников у него было всего ничего.
-Тогда в 11 на елисейских, я думаю успеем.
Вампир салютовал Каэлу и неспешно отправился к Дому. Стоило ему ступить на тротуар перед ним, как он сам оказался частью этой самой обычной повседневности и был уже никому не интересен. А по сути дела… для большинства еще и невидим.
Он поднялся на свой этаж и, зайдя в квартиру и закрыв за собой дверь, опустился на диван. Один из немногих предметов обихода, которому представилась такая честь, как стоять в пустой комнате… практически пустой. Тут был еще и шкаф, откуда пятью минутами позже Винс извлек еще один пистолет уже куда менее мощный, но куда более привычный, а вместе с ним еще и меч, который остался у него еще с тех далеких времен сороковых годов двадцатого века.

Все что было извлечено из шкафа было несколько раз досконально проверено - ведь промашки в Венсенском лесу могут обернуться не тем чего хотелось бы и существенно сократить жизнь Винса.
К пистолету у юноши было три-четыре запасных магазина, оставалось только заполнить их патронами под завязку и потом уже можно было думать о том, что бы выступать в путь. Пули, в прочем, были не совсем обычными. Вампир был редкостным ценителем патронов запрещенного типа с полым наконечником – повреждения наносимые ими были не самыми приятными не только для смертных, но и для созданий не самых обычных. Кроме того каждый патрон имел на себе кровавую печать из числа сильнейших изученных Винсентом во времена существования культа Гермеса. При попадании в тело жертвы печать приходила в активность и существенно ослабляла свертываемость крови и регенеративные способности организма, потому могла стать смертельной и для древнего оборотня, главное – было правильно пристроить эту пулю в тело противника.
Что же до меча, извлеченного Винсентом из шкафа, так тот был «древней» военной реликвией, которая хранилась долгое время в хранилище Третьего Рейха. С виду простой меч, который выдавали многим отличившимся солдатам в качестве свидетельства об их заслугах, только этот был не так прост, как казалось. Его сталь долгое время не нуждалась в заточке, потом же выяснилось, что и вовсе в таковой не нуждается. Еще с мечом связывали невнятные рассказы о том, что он приносит смерть, и не только тем, против кого этот меч обращен, но и тому, кто сжимает его рукоять в руках.
В прочем… так говорили простые солдаты, они же, не смотря на всю свою выправку особым неверием не отличались, напротив же слыли чертовской суеверностью, особенно подводники, с которыми Винсу приходилось сталкиваться только один раз.
От непростых воспоминаний вампира оторвал шум, который исходил откуда-то снизу, вероятнее всего – с первого этажа и был явно человеческого происхождения…
Словом: попался.
Винса нашли и сделали это несколько быстрее, чем он предполагал, да и искали его, видимо значительно лучше, чем ему казалось.
Они шли, спешно обыскивая каждый этаж, а сие значило, что точной наводки у них нет, но раз нашли здание, то скорее смогут добраться и до седьмого этажа, а тут уже придется принять бой.
Винсент бесшумно вышел на лестничную площадку и опустил взгляд вниз, туда, откуда доносился шум. Меч уже засвистел, извлекаемый из ножен, выдавая вампира, к тому же обратно в комнату, за кобурой от «Рагнарока», он возвращался, откровенно говоря, громко. А сразу после этого вампир отправился на крышу этого самого обычного дома для того что бы залить ее самой обычной человеческой кровью.
«Каэл! Ты пропускаешь такое веселье!» - в мыслях вампир обратился к своему нынешнему соратнику и, по ходу дела, единственному в настоящее время.
Юноша вышел на крышу и отошел от люка метров на десять, внимание его было приковано только к шагам, идущих по его следам, более ни к чему. Все меньше и меньше времени оставалось до их появления на крыше.
Первыми в проем вылезли четверо «спец. солдат», они заняли позицию между люком и вампиром, закрывая проем от взгляда вампира, видно сейчас в отверстие люка пролезала основная их действующая сила.
Судя по всему этот кто-то был силен, раз смог выследить Винса.
«Словно меня можно этим испугать…»
Через пару минут за солдатами возникла фигура непонятного не то человека, не то какого-то псевдогиганта, в общем по сравнению с ним все эти солдатики со всеми своими автоматами, бронежилетами и снаряжением, казались маленькими и щуплыми. Ростом он был больше двух метров, да и в ширину был немногим меньше.
«Домашний шкаф…»
После его появления, солдаты поспешно скрылись в люке и закрыли его за собой, оставив Винса и этого странного типа наедине.
Неповоротливый на первый взгляд тип, был еще и вооружен довольно грозным оружием – не простой автомат или турель, не ружье, а куда больше и страшнее – двуручный меч, на гарде которого красовался католический крест и символ самого отряда, видимо это был действительно один из папских отрядов действовавших во Франции.
Меч он держал уже в руке, открывая взору только самый край символики отряда, но и этого хватило для быстрых выводов со стороны юноши.
Вампир откинул ножны меча в сторону, а сам вышел в боевую стойку и приготовился принять первую атаку противника.
Первый же удар обрушился на вампира подобно кузнечному молоту, опускающемуся на расплавленный металл, удар сильный, даже больше, чудовищно сильный, который едва не опрокинул юношу на пол.
«И откуда Ватикан таких берет?!»
Раздражение явственно присутствовало в голове вампира, потому он поспешил ответил на этот удар несколькими сильным, чуть превосходящими человеческие по силе, ударами в грудь и бок противника.
После этого выскользнул из под меча противника и легко рубанул громиле в бок.
Все было бы хорошо, если бы силы удара хватило для того, что бы пробиться через слой защиты, что была облачена на сего немаленького типа.
Винс отпрыгнул в сторону, и держался на некотором отдалении от своего противника, пока кровь уходила в качестве расплаты за использование печатей. Бледность проступила на его лице и рука, но движения стали сначала более грузными, а затем в них оказалась невиданная ранее скорость.
Юноша вновь приблизился к громиле и «легким» движением руки направил меч ему в плечо, а свободной левой рукой нанес точный удар в подбородок.
Поразительным оказалось то, что оба удара попали в цель, но сам вампир чуть не остался без правой руки, куда пришелся удар двуруча «гиганта».
Вместе с ударом в подбородок Винс оставил на теле противника еще и печать, которая должна была заметно замедлить движение крови в его теле, а по возможности и вовсе остановить.
Расстояние между ними так и оставалось весьма небольшим, потому что вампир пытался лишь увести меч глубже в тело врага и левой рукой пытался не дать ему сделать тоже самое.

Говорят, что подбирать оружие и вещи убитых на войне – дурная примета.
Винс проверял это всякий раз, когда ему давалась такая возможность и до сих пор ни разу ничего плохого от вещей, подобранных с тел убитых им солдат, не случалось.
Может везение, а может и просто так складывались обстоятельства и не находилось того, что было в силах убить вампира.
Сейчас же он тоже обыскал все трупы, ну разве что ошметки громилы обыскивать не стал. В любом случае находки его не сильно удивляли до тех по пока он не дошел до тела главы отряда (громила таковым, как оказалось, не являлся, а был просто кем-то вроде козырного туза в рукаве отряда). Помимо пистолета с особой гравировкой у него был еще и небольшой конверт, в котором было несколько фотографий самого Винсента. Они не привлекали особого внимания, их они могли откопать в документах Третьего Рейха, уж если у них такие длинные руки, но куда больше его удивила фотография девушки, знакомой до боли в ушах и во всем теле, это была Рил собственной персоной, сделана она была как будто с того образа, который Винс послал Каэлу во время разговора в «Ностальгии». Но дата на снимке говорила о том, что ее видели совсем недавно и была она живее всех живых и к тому же где-то в Париже. Все так же, исходя из подписи, что была сделана на обратной стороне снимка.
После такой находки юноша не мог подняться с колен около десятка минут, лишь всматривался в снимок и осматривал знакомые черты лица… раз за разом… и только больше убеждался в том, что это она – ошибки быть не могло. Этот образ помнил не только его рассудок, но и кровь. Сейчас ей уже за шесть десятков лет, но она ничуть не изменилась и в глазах ее тот же огонек, который был раньше.
Мысли спутались окончательно, юноша даже и не обратил внимание на то, что стоит на коленях в луже чужой крови и продолжает так же разглядывать фотографию.
Прошлое накрывало его волнами трепетного волнения, которое он испытывал к ней одной… даже, когда она была еще человеком.
Придя же в себя минутами двадцатью позже, он убрал снимок во внутренний карман и продолжил начатое им дело.
Тела предстояло убрать куда-нибудь, где от них в ближайшее время ничего не останется и так что бы они не начали разлагаться, распространяя свой приторный аромат испортившейся плоти.
С кровью все было намного проще, несколько знаков в воздухе и кровь сама по себе потянулась к вампиру, впитываясь в его кожу и помогая ему восстановить расстрелянную спину – пули сами собой были извлечены из ран, следовательно оставалось всего ничего. Восстановить поврежденную плоть.
Тела Винс скинул в подвал, забрав лишь один полный комплект снаряжения, было удивительно, что тот уцелел при подобном методе расправы над тем, кто его носил. Бронежилет, «военная» форма со знаками отличия папского ордена, так же оружие, шлем с забралом, даже обнаружен был шит, который по началу использовался солдатами во время проникновения в дом, но был отброшен за «ненадобностью». Все это могло пригодиться юноше так или иначе, быть может, часть всего этого облачения придется надеть для встречи в Венсенском лесу.
Только после всего этого вампир вернулся в свою квартиру, сложил раздобытое им обмундирование в шкаф, а сам принялся устранять последствия взрыва в виде осыпавшейся побелки, проклиная все эти человеческие методы…
Это заняло едва ли больше сорока минут, но то там то тут еще были видны следы побелки.
Пальто, что было на Винсе, было окончательно испорчено дырками от пуль, пришлось долго рыться среди всего старья, что имелось в шкафу и на антресолях только для того что бы найти там немецкую военную форму времен второй мировой. С нее были удалены все знаки отличия, и потому сейчас ее можно было даже одеть в качестве повседневной одежды.
Приняв душ, вампир облачился в свою старую форму и на некоторое время замер перед зеркалом, вспоминая свое светлое прошлое. Вынул фотографию из старого полупальто и переложил во внутренний карман формы. Надвинул фуражку на глаза и сев на подоконник задумался.
На книжной полке лежала пачка сигарет, но к ней он так и не притронулся, не смотря даже на то, что сильно хотелось курить. В силу уже привычки, а не зависимости.
Печатями он сокрыл меч от посторонних глаз и закрепил его на поясе, оба пистолета были сейчас так же при нем.
Он был готов, но времени еще оставалось довольно много.

Юноша помнил о клане, помнил даже о том, что стоит у власти в нем, но он никак не мог попасть в здание клана для того что бы объявить о своем главенстве. У него не было времени. Тем более сейчас, когда все его свободное время занимали разные злоключения, связанные с обретением контейнеров, встречей с Каэлом и той странной троицей, а так же папскими псами и всякими разными происками Ватикана как такового. И в тоже время он прекрасно помнил обо всем этом.
Для того что бы помнить не нужно ни особого умения, ни даже времени, нужна лишь одна только память. Все остальное возникает само по себе.
Но что бы вернуться к чему-то в своем прошлом ему всегда требовалось времени куда больше, чем прошло с того момента, когда это вошло в его жизнь.
Правда в этой ситуации возвращение в клан могло существенно помочь их с Каэлом положению, по крайней мере у них были бы некоторые союзные силы, пусть и в чем-то уступающие по силе силам противника.
В таких ситуация не приходилось жаловаться на выправку солдат… просто приходилось их учить всему самому.